Журналист с 10-летним стажем. Работала в глянцевых изданиях, заместителем главного редактора еженедельника «МК-Воскресенье», обозревателем отдела культуры газеты «Вечерняя Москва» (авторская рубрика), корром АиФ, специалистом службы внешних коммуникаций телеканала Russia Today, корром РИА-НОВОСТИ. Сейчас редактор раздела «Театры» в интернет-версии журнала «Ваш Досуг». Пишу о премьерах. Фриланс приветствуется.
Наталья Витвицкая
natalia.vitvitskaya@gmail.com
Враг любых устоев Дмитрий Черняков в тандеме с Теодором Курентзисом вступил в спорный, но, безусловно, эффектный диалог с Моцартом.
Осовременненная версия «Дон Жуана» на сцене Большого театра уже успела приобрести как почитателей, так и хулителей. Вторых, понятное дело, больше. И вот почему — Черняков и Курентзис самым радикальным образом рассправились не только с либретто, но и с музыкой. Ее часто прерывали истеричные визги обезумевших от страсти к Дону Жуану дам и гомеричный хохот несчастных артистов, которых заставили петь поперек музыки и вложенной в нее драматургии.
В Музыкальном театре им. Станиславского и Немировича-Данченко сумели поднять «вердиевскую глыбу» — оперу «Сила судьбы».
Одну из самых трудных опер мирового репертуара взялся освоить амбициозный театр. Даже для людей, далеких от музыкального искусства, очевидно — невероятная сложность каждой отдельно взятой партии требует здесь не солиста даже, а специалиста мирового уровня. Однако театр рискнул. И если и прогадал, то совсем чуть-чуть.
Цирк дю Солей привез в Москву шоу про клоуна, который умер и видит свои похороны. Мистический ритуал приобрел черты профессионального балагана, — надрывное веселье, безупречную красоту и мудрость родом из детства.
Очередное грандиозное шоу всемирно знаменитого солнечного цирка поставил Даниэле Финци Паска. Для заядлых театралов это гарантия успеха — Паска умеет соединять несоединимое — глубокие драматические истории — с эффектными цирковыми трюками и острой клоунадой. В случае с Corteo драма на сцене разыграна безупречно — на кровати лежит грустный лысеющий клоун Мауро и видит собственные похороны. Они представляются ему карнавальным шествием венецианских масок, юных прелестниц, ангелов, больших и маленьких людей. Все они показывают Мауро его собственную жизнь, его любови, разочарования, каждодневные печали и редкие радости. В такой, полной светлой ностальгии и щемящей грусти обстановке незаметно проходят три часа действа. И зритель уходит в полной уверенности, что ему подарили праздник жизни. А смерть, как ее логичное продолжение, это не страшно. Это — светло.
В театре «Сатирикон» Валерий Фокин устроил «Вечер с Достоевским», а главную роль — Подпольного — отдал Константину Райкину.
Еще не отгремели юбилейные страсти (Райкину минувшим летом исполнилось 60 лет), как он уже играет моноспектакль. Он на своей сцене царь и бог. А еще и раб, и червь. Ему подвластны все образы, по размеру все маски. Актер с легкостью держит зал на протяжении полутора часов, убедительно разыгрывая перед ним «достоевщину» самого высокого уровня. Любимый режиссер Райкина, ныне — художественный руководитель Александринки Валерий Фокин, во второй раз взялся за «Записки из подполья» (первый вариант шел в «Современнике» и назывался «И пойду, и пойду!»), и главного героя оставил того же. Он, безусловно, принял верное решение — Райкин и …дцать лет спустя остался убедителен в интеллектуальном безумии, как никто другой.
Пророк нового русского театра Иван Вырыпаев снова всех удивил. Его «Комедия» заставляет смеяться над самым главным и плакать о том, что совсем не важно.
Автор некогда шокировавших публику «Кислорода» и «Эйфории» придумал-таки новую сенсацию. Иван Вырыпаев — режиссер, сбивающий с ног чистыми концептами и чернушной искренностью, противник всякой театральной морали, асоциальный гений, ратующий за победу чистого искусства над искусством репертуарным… Он снова сделал попытку всё забыть и начать с чистого листа. Точнее — сознания. На этот раз Вырыпаев не препарирует на сцене жизнь современного человека, его любови и нелюбови, он… рассказывает анекдоты. Заявки на смысл при этом у автора самые многообещающие, — через такое вот зритель поймет, когда и над чем он может смеяться. И даже больше — на какой ступени развития он, в зависимости от своих смеховых пристрастий, находится.
В Театре им. Пушкина Константин Богомолов поставил экспериментальный спектакль, скрестив «Идиота» Достоевского с «Турандот» Карло Гоцци.
Богомолов — режиссер с репутацией нарушителя театральных устоев, его беззаветно любят критики и добрая половина московских театралов. Однако в новой постановке он перехитрил сам себя. Соединив Гоцци с Достоевским в один спектакль-сон, он отнюдь не высветил одно произведение другим и не показал обещанных зрителю душевных бездн. Смыв границы между романом и пьесой — и сделав это, как всегда, стильно и эффектно — он, похоже, не решил для себя главного — зачем это все нужно? Если в Wonderland 80 абсурдистский Кэролл как нельзя лучше коррелировал с антисоветским Довлатовым, в итоге обнажая безумную суть настоящей действительности, то в «Турандот» эта игра в обманки лишена оснований.
На Малой сцене МХТ им. Чехова режиссер Виктор Рыжаков поставил астафьевский текст-травму.
Роман «Прокляты и убиты» , как только вышел, вызвал бурную полемику, в нем Астафьев показывал изнанку войны, — «тыкал носом в нагаженное место, в кровь, в слезы, в гной», — по его словам, для того, чтобы помнили. Виктор Рыжаков сделал спектакль, полагаясь на тот же принцип.
Очередную попытку реанимировать трагедию крупных масштабов предпринял театр «Ленком» и лично Глеб Панфилов. Ставка была сделана на харизму Инны Чуриковой и современные способы увлечь публику.
В театре Et Cetera Роберт Стуруа и компания поставили итоговое произведение Шекспира. Душевная «Буря» случилась, и ни дать ни взять — настоящая.
Наталья Витвицкая 